Далее автор статьи «Далианская мистика перед лицом истории религий» рассматривает обращение художника к истинам различных религиозных культов, характер исследования мастером эволюции символов «возрождения в потустороннем». Пьер Румгер завершает свое эссе следующим выводом: «Все творчество Дали в его жизни. Разве у Мадонны не лицо Гала, разве вместе с Гала и Святым Иоанном представлен не сам распятый Дали?..

Постоянное и непрерывное обновление, черпающее главные силы в архетипических источниках гуманизма, но оттого ничуть не менее тесно вплетенное в ткань истории, в свою историческую эпоху, характеризует, как нам представляется, самую суть дали-анского гения и позволяет причислять его к последователям великих традиций Мастеров Возрождения... При всех своих поразительных, порой неистовых излишествах далианская вселенная принадлежит к великому барокко» 4Э. Последняя фраза Румгера вызывает определенные возражения, поскольку значительно сужает характер и значение творчества мастера, в том числе и его религиозно-мистических композиций.

50-е и начало бо-х годов были, по всей вероятности, наиболее продуктивными и интригующими в творчестве Дали. Он поражал размахом своих замыслов и характером их осуществления, открытостью и непознаваемостью, отношением к традициям и их трансцендентным освоением.

В 1956 году им написана книга «Дали о современном искусстве», которая, по выражению Макса Жерара, стала «манифестом огромного оскорбления, нацеленного на самоуверенных критиков и всезнающих снобов и на живописцев, копающихся и ослюнявливающих школу» 50. В том же году художник создал картину «Череп Сурбарана», являющую особый саркастический подтекст, и завершил начатую почти десять лет назад работу над иллюстрациями к «Дон Кихоту» Сервантеса, а также к книге Сандоза «Лабиринт». Совпадение времени появления очередного трактата Дали, полотна «Череп Сурбарана» и иллюстраций к «Дон Кихоту», думается, не случайно. Постоянно растет интерес художника к исследованию и творческому переосмыслению национального и мирового культурного наследия. Каким-то образом это связано и с интерпретационным плюрализмом Ницше, образует мост к его последователям в лице современного французского литературоведа, семиотика, философа Ж. Деррида, который много позже Дали так сформулировал основную свою мысль, перекликающуюся с воззрениями художника: «Буквального значения не существует, его «появление» есть необходимая функция — и ее следует анализировать как таковую в системе различий и метафор» м.