В художественной школе Сальвадор стал самым прилежным учеником. Он никогда не пропускал занятий. Однажды он — единственный из класса — пришел на занятия, хотя дождь лил как из ведра. Увидав его, сеньор Нуньес риторически вопросил:

— А если потоп случится, тоже придешь? — и рассмеялся.

Ученические работы брата были великолепны. В 1917 году, в тринадцать лет, он получил за них премию и диплом. Тогда же отец устроил у нас дома выставку рисунков Сальвадора, самую первую его выставку. Выбрать работы помог сеньор Нуньес. Все друзья нашей семьи посетили первую выставку юного художника. А вечером в его честь устроили домашний банкет с нашим любимейшим

угощением — морскими ежами. Вечер удался на славу.

Надо сказать, что вкуснее морских ежей нет ничего на свете. Есть их такое неописуемое удовольствие, что никакое другое кушанье с ними и сравнить нельзя.

Зимой в Кадакесе, ранним утром, когда на побережье довольно свежо и поразительно красиво, мне случалось видеть наших рыбаков, уснувших прямо на земле, а рядом — целую кучу панцирей морских ежей. Ели их рыбаки еще на закате и так разомлели, что сон сморил их тут же, да такой, что и ночной холод ему не помеха. Правда, редко кто так и проспит до самого рассвета, обычно просыпаются к полуночи, сумрачно разбредаются по домам и усаживаются поближе к огню.

Местные рыбаки знают, что это за наслаждение — морские ежи, а больше, думаю, никто.

Если вы в лавке, где изрядный выбор моллюсков, спросите морских ежей — гаротес, как у нас говорят, — никто не поймет, чего вы хотите. А даже если поймут и принесут вам ежей, и вы их попробуете, все равно удивитесь: что в них особенного? Дело в том, что есть морских ежей надо, едва они выловлены, прямо на берегу, причем самые вкусные ежи водятся у мыса Креус. Есть их надо на солнцепеке. А потом обязательно сморит сон, да такой сладкий, с удивительными цветными снами! Засыпаешь сразу, здесь же, на берегу, а кругом раскиданы ежиные панцири, и солнце клонится к закату.

Угощенье из морских ежей называется гаротада. Какие гаротады бывали у нас в Кадакесе! Единственный раз — по случаю домашней выставки Сальвадора — гаротаду устроили в Фигерасе, и по крайней мере одно было как полагается: солнце палило вовсю и стол специально накрыли на террасе, откуда видна вся долина, монастырь Сант Пере де Рода,

горная гряда и даже дальний ее конец, врезающийся в море, перламутровое на закате. За этим выступом — залив Росес.

Отец в тот вечер был счастлив: гордился успехами сына, говорил о них с друзьями — Пичотами, Льонками, Куси, Аломарами, — радушно угощал их, вскрывая черные округлые панцири морских ежей, покрытые мягкими иглами.