– Ни то, ни другое, – утверждал четвертый, – единственный выход – коммунизм и сталинизм.

– Я, конечно, согласен с коммунизмом, – отвечал пятый, – но вот с каким именно, есть разница, ведь существуют пять разновидностей, не считая настоящего. Сталинисты, во всяком случае, доказали, что умеют убивать добрых людей не хуже фашистов.

Проблему троцкизма затрагивали все, но не с такой остротой, как во время гражданский войны. Для всех этих людей важнее всего было сначала совершить революцию. Старший каменщик, мастер, который до сих пор помалкивал, подвел итог:

– Хотите, скажу вам, чем все это кончится? Военной диктатурой, которая всех нас скрутит так, что ни вздохнем ни охнем…

Приехав в Барселону, мы поняли, что обстановка накаляется. Повсюду взрывались бомбы F.A.I. После обеда объявили всеобщую забастовку, и город приобрел унылый вид. Старый торговец картинами Далмо, который был в Барселоне пропагандистом современного искусства и организовал в этот день мою конференцию, постучал в дверь нашего номера на улице Кармен ровно в пять часов.

– Войдите! – крикнул я.

Никогда не забуду внезапного появления Далмо, задыхавшегося, с взъерошенной бородой, растрепанными волосами. Он, наверно, хотел сообщить нам что-то срочное, но пока стоял, задыхаясь, на пороге. Его ширинка была широко расстегнута, а в нее он сунул журнал, который я просил купить для меня. На обложке можно было прочесть: «Сюрреалистическая революция». После короткой передышки, наслаждаясь эффектом своего неожиданного появления, он предупредил нас:

– Уносите ноги. Барселону вот-вот начнут отбивать.

Всю вторую половину дня мы провели в поисках шофера, который отвез бы нас к границе, и прошли все формальности, необходимые для получения водительских прав.

На улицах вооружался народ. Группы мятежников сталкивались с конной национальной гвардией, которая делала вид, что не замечает их. В министерстве Говернасион я ждал пропуска два часа. Время от времени там переставали печатать и ставили на окно пулемет. Из каталонских флагов женщины шили носилки для раненых. Пролетел слух, что к вечеру в Кампанисе объявят каталонскую республику. Каждую минуту на Барселону, если армия начнет операцию, мог обрушиться град выстрелов. В ожидании своих бумаг я увидел в бюро двух лидеров каталонского сепаратизма, братьев Бадиа. Они напоминали парочку Бастеров Китонов своими порывистыми трагическими жестами и бледностью, предвещающей смерть. И в самом деле, через несколько дней анархисты убили их.

Получив водительские права, я снова встретился с Далмо, который за астрономическую сумму раздобыл для нас водителя и автомобиль. Гала, Далмо, шофер-анархист и я заперлись в туалете, чтобы договориться о плате за дорогу.